HOMO SAPIENS — HOMO MUSICUS

Человек разумный – человек музыкальный....

Охота выдалась удачной. Теперь все начинают готовиться к празднику, который состоится на большой поляне перед жилищами.

Но прежде чем соберется все племя, двое самых рослых и ловких охотников, став посреди поляны, выгоняют из деревни злых духов. В руках они держат особые, предназначенные специально для этой цели, тростниковые трубки, украшенные цветными перьями. Вот один из них, приложив инструмент к губам, с силой начинает дуть в него, изредка меняя положение пальцев на голосниковых отверстиях. Это он своей «заколдованной» дудкой созывает всех злых духов. Затем, когда они «слетятся», вступает второй музыкант. Заслышав звуки его инструмента, духи «исчезают» в чаще леса. Теперь можно начинать праздник...
Таков был один из многих обрядов, связанных с музыкой у первобытных людей. Эти обряды, порой странные, иногда не вполне объяснимые, сохранялись веками и существуют у некоторых народов Африки и по сей день. Например, с незапамятных времен бытовал обычай, согласно которому каждый мужчина племени должен был непременно уметь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Если семья принадлежала к древнему роду, то ее члены как реликвию хранили фамильную мелодию, сочиненную одним из предков и, конечно же, не похожую на мелодии других семей.

Не обходилось без музыки и во время ритуала посвящения в мужчины. Первобытному юноше, чтобы соплеменники начали считать его взрослым, надлежало метко стрелять из лука, быстро лазать по деревьям, ловко запрячь буйвола и неслышно подкрасться к добыче. Но, оказывается, этого, было недостаточно. Никто не признает юношу полноправным мужчиной, если он не сможет продемонстрировать свое искусство игры на бамбуковой или тростниковой дудке, и не только губами, но и носом. Причем надлежало исполнить свою собственную, сочиненную специально для этого момента мелодию. Задолго до испытания юноша уходил куда-нибудь подальше от деревни, чтобы никто не подслушал мелодию, и часами упражнялся, выдувая из незатейливого инструмента грустный монотонный напев.

Музыка была составной частью разнообразных обрядов, бытовавших практически у всех народов древности. Вот почему нередко говорят, что одним из источников происхождения музыки стала обрядовость. Древние музыкальные обычаи являлись сильными стимулами к сочинительству. И ничего, что инструменты наших предков были несовершенны, а мелодии однообразны. В главном — непосредственности исполнения, увлеченности и полной самоотдаче музыке — первобытные музыканты ничуть не уступали тем, кто посвятил себя искусству звуков спустя многие и многие столетия. Им было неведомо то разделение на специальности, которое произойдет с музыкантами в далеком будущем. Они и первые композиторы, и исполнители, и, конечно, мастера музыкальных инструментов. А раз каждый должен иметь свою мелодию, то, разумеется, и инструмент его не может быть похож ни на чей другой. Ничто не сковывало фантазию умельца, из рук которого выходи ли такие причудливые инструменты, как огромные тростниковые трубки и свирели, немыслимой длины трубы из коры или совсем уж странные инструменты, выдолбленные из бивня слона.

Разве все инструменты перечислишь! Да и существенно ли, какой они формы или размера? Важно, что из каждого льется не похожая на другие мелодия.

О загадочные и неповторимые мелодии первых музыкантов! Хотелось выразить в них все: шум леса и всплеск воды, и голоса птиц, и рев умирающего зверя, свою радость и печаль.
Маленькая терракотовая скульптурная группа выполнена безвестным ваятелем несколько тысяч лет назад. Она изображает домашнюю сцену: четыре женщины, стоя рядом, раскатывают тесто, а пятая — немного поодаль — играет на флейте. Какая, казалось бы, связь может быть между приготовлением хлеба и музыкой? Дело в том, что в древности музыка была частью трудового процесса. Чаще всего работали под ритмичные звуки ударных или флейты — популярнейшего в то время духового инструмента.

Музыка была не только помощницей в работе. Трудно перечислить все области жизни древнего человека, в которых она участвовала. С помощью звуков музыки происходили, например, усмирение и дрессировка диких животных или заманивание в сеть рыбы. Так наши далекие предки всем своим жизненным укладом как бы утверждали то, во что свято верили: музыка обладает волшебной силой.

В незапамятные времена родился греческий миф об Орфее, о великой всепобеждающей силе музыкального искусства. Это один из самых любимых и популярных мифов, повествующий о том, как волшебному пению Орфея, звукам его золотой кифары подчинялись не только люди и животные, но даже скалы и деревья становились подвластными ему, а реки, заслушавшись его музыкой, останавливали свое течение.

Пытаясь понять, как музыка действует на психологию человека и стараясь научиться управлять этим воздействием, арабские философы древности советовали: «Умному музыканту не следует играть зря, начинать надо с нижней струны лютни, чтоб внушить слушателям мужество, далее дать дышащую любовью мелодию и напевы, увлекающие к пляске, и, наконец, сладкие звуки, манящие к полному покою».

Однако сегодня наше восхищение вызывают не столько авторы сказаний, поэтичных мифов, преданий и поучений, наделявшие музыку сверхъестественной, магической силой, сколько те мыслители, которые поняли и впервые поведали миру о реальной силе музыкального искусства. Кажется поразительным, что более двух тысяч лет назад, когда музыка делала еще первые робкие шаги, в умах древнегреческих философов могла зародиться мысль, глубиной своей предвосхищавшая лучшие достижения музыкального искусства будущего. Она звучит так: музыка — величайшая сила, способная заставить человека любить и ненавидеть, прощать и убивать.

Со времени, когда были произнесены эти слова, пройдет еще много веков, пока начнется живая история музыки, музыки, которую мы слышим и исполняем сегодня. Но этот момент можно считать той важнейшей отправной точкой, когда музыка была признана и призвана стать Искусством в самом высоком значении этого слова.